— Ко мне! — закричал Натиоле и направил своего коня восточнее.

Его знаменосец последовал за ним, а воины последуют за знаменем. «Мы не можем позволить растерзать наши ряды. Если мы растянемся слишком сильно, то почувствуем на себе всю силу численного превосходства империи».

И тут враги словно прочитали его мысли, так как по небу неожиданно пролетела светлая полоска. Выстрел совсем недолго был в его поле зрения, но Натиоле сразу понял: имперские катапульты начали обстрел.

Он еще решительнее погнал коня, тесня отряды врагов, при этом все быстрее двигался в сторону центра. Перед ним уже стали появляться первые воины в золотых доспехах, которые все еще бежали вперед, чтобы поддержать сражение на участке Стена. Со своей конницей Натиоле напал на их фланг, неожиданно нанеся удар, и таким образом смешал их оборону.

Теперь хаос наступил и в рядах элитных воинов империи, и многие были раздавлены между отрядами Стена и Натиоле, как между молотом и наковальней.

С беспощадной яростью влахаки казнили золотых гвардейцев, которые не могли сделать больше ничего, кроме как просто погибнуть в бою.

Но триумф продолжался недолго. Снова раздались звуки горна. Империя запускала в бой новые отряды. Они медленно маршировали по склону вверх. «Свежие воины, — увидел Натиоле. — В то время как мы все постепенно устаем».

65

Она уже потеряла чувство времени. В какой-то момент ее сбило ударом с коня, но ее воины подоспели к ней вовремя, чтобы защитить, пока она поднималась с земли. Ана билась словно одержимая, но на месте каждого павшего врага возникало еще двое.

Уже давно они больше не теснили врагов, а боролись лишь за то, чтобы сохранить свои позиции. Поле битвы было усеяно павшими, умирающими и ранеными, кто еще пытался из последних сил уйти в безопасное место от смертоносных клинков и копыт.

Ана ловко ушла от удара копьем и прыгнула вперед. Целенаправленно ее клинок прошел сквозь щель под плечом в доспехах противника. Полетели брызги крови, когда она вынула меч из раны и парировала следующий удар. Ее второй меч нашел горло дирийца, который, захлебываясь собственной кровью, повалился на землю. Кровь окрасила его зубы в красный, когда он попытался закричать, но Ана не обращала внимания на смерть, а просто повернулась к следующему врагу.

В пылу битвы она не успевала наблюдать, как там держались влахаки. Ее единственная мысль касалась собственной битвы и собственной жизни. Дыхание стало прерывистым, правая рука болела из-за длинного пореза, ее бок был влажным, но она не знала, была ли это ее кровь или кровь врага. Инстинкты управляли ее движениями, заставляя пригибаться, парировать, нападать и уклоняться, и все это в бесконечной череде.

Потом раздался звук горна, и воины империи неожиданно стали отступать. Ана остановилась тяжело дыша, жадно хватая воздух. Только когда некоторые воины устремились вперед, чтобы преследовать врагов, она выпрямилась.

— Стоять! Назад! Назад, проклятье!

Те нехотя повиновались приказу. Момент спокойствия дал ей время осмотреться. Влахаки тоже немного отступили. Их ряды поредели, но атака нанесла значительный урон золотой гвардии. Однако на некотором расстоянии ниже ее собственных позиций снова начала строиться имперская армия.

— Соберите всех всадников, у которых еще есть кони, — резко приказала Ана. — Держите их за пехотой.

На некотором отдалении она заметила обманчиво медленное движение катапульты, и вот уже огненный выстрел несся на них. Он промчался в воздухе всего в нескольких шагах над Аной и ударил в землю позади нее и ее наемников. Жидкий огонь брызнул вокруг, окутав ближайших солдат, проедая доспехи и плоть, падая на тело каплями, которые нельзя было потушить.

— Назад! Мы должны отойти за пределы досягаемости этих проклятых сволочей!

Она побежала по склону вверх. Один солдат катался на земле, пламя окутало беднягу. Другой пытался потушить огонь, он бил его накидкой. Ана крепко схватила мужчину и потащила за собой, хотя ее уши и разрывали ужасные крики умирающего.

— Это нельзя потушить! — кричала она. — Нужно уйти.

Следующие выстрелы нашли свою цель, но отступление спасло многих воинов Аны. Влахаки тоже вернулись на свои первоначальные позиции, как раз за пределами досягаемости катапульт.

— У них точно уже полные штаны, — усмехнулся Тирадар, увидев Ану и вытирая грязным платком пот со лба.

— Это? Это была лишь перебранка, короткое приветствие, — ответила она, пристально глядя в небо.

«И прошло так мало времени. Скоро пойдет вторая волна, а солнце еще так высоко над горизонтом. Сколько таких атак мы сможем выдержать, пока наши ряды не смешаются?» Она не знала ответа на этот вопрос, но усталые лица масридов и сцарков вокруг нее были очень красноречивы. До вечера было далеко, а у империи достаточно резервов, чтобы провести еще много атак свежими солдатами против усталых воинов страны между гор.

66

Поднялся легкий бриз, и пестрые вымпелы, которыми была украшена палатка дирийских военачальников, громко затрепетали на ветру. Артайнис пыталась не отвлекаться и все так же прислушивалась к разговорам внутри, хотя ее мысли все равно были не с этими бесконечными пустыми фразами и любезностями, которые произносил на коленях еще один посланник с перевала, в котором собрались армии.

Палатка была буквально перенасыщена золотой вышивкой, и мужчинам, которые в ней сидели и громко докладывали о тактике и отрядах, роскоши здесь точно хватало.

«В то время как их солдаты идут на смерть, им подают самые дорогие деликатесы», — подумала Артайнис и не смогла подавить чувство отвращения, которое поднималось в ее горле при виде Камроса. Имперский чиновник восседал на почетном месте посреди палатки, так, словно сам был Золотым Императором. Вот уже несколько часов беспрерывно поступали новые сообщения с передовой о том, как выстроены влахаки, какие единицы образовывают ядро их отрядов, а какие — фланги. Первые бои прошли без четкого результата, но впереди был еще долгий день.

Артайнис скромно стояла сзади, вместе со слугами, как того потребовал Камрос, хотя он точно знал, что таким образом наносит оскорбление ей и дому Вульпонов. Но она должна была подчиниться, так как иначе не смогла бы находиться вблизи Камроса и получать из первых рук информацию о результативности дирийского военного похода. Собственно, Сарган выбрал одного из ее братьев для того, чтобы тот, отправившись с войском, был глазами и ушами на месте событий. Артайнис применила всю свою силу и умение убеждать, чтобы отец все же пересмотрел решение и назначил на эту роль ее вместо брата.

С того времени как Натиоле отправился в путь, она не получала никаких новостей из Влахкиса, и бездеятельное пребывание в Колхасе, в то время как война становилась все ближе, наверное, свело бы ее с ума.

— …лишь немного тяжелой кавалерии. Они снова собираются, и их позиция неизменна, фрикос. — Гонец только что закончил доклад и покорно опустил глаза.

— Есть ли какой-то признак того, что влахаки позвали на помощь своих союзников-троллей? — поинтересовался Камрос.

— Нет, господин.

Дирийский чиновник что-то довольно прорычал и отпил глоток вина из бокала, который держал в левой руке.

— Они удивительно стойкие, — заявил один из генералов с самодовольной улыбкой, обращаясь к Камросу. — Но мы в конце концов раздавим их.

— Насколько нам сообщили, предводители этих варваров выступают прямо со своими отрядами как простые солдаты, — задумчиво заявил Камрос. — Так что если ликвидировать их и сломать боевой дух их воинов, можно получить большое преимущество.

Артайнис сцепила зубы. «Стен поведет своих влахаков», — горько подумала она.

— Вы побледнели. Возможно, все это слишком жестоко для вас, фрика? — в этот момент сладким голосом поинтересовался Камрос.

Артайнис вежливо склонила голову.

— Нет, со мной все хорошо. Вам не нужно обращать на меня внимание, — приветливым голосом ответила она, хотя внутри вся кипела от гнева.